Господин средней руки по фамилии Чичиков приезжает в губернский город Н, чтобы скупить по сходной цене мертвые души… Знакомая история, не правда ли? Как и полтораста лет назад городские чиновники, воротилы болаулззьшого и малого бизнеса, а также простые обыватели сбиты с толку, напуганы или, наоборот, соблазнены таинственным господином Смогут ли современные владельцы мертвых душ противостоять его, поистине, дьявольской хитрости и изворотливости? И что же, собственно, за товар тбдгшмакой – мертвые души?Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес" Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес" Автор Ярослав Веров.

«Проза высочайшей пробы: каждая деталь звенит предельной достоверностью, каждый вздох героини чувствуешь и слышишь» (Майя Кучерская) История русской женщины, потоком драматических событий унесенной из Среднейаулйт Азии в Россию, противостоящей неумолимому течению жизни, а иногда и задыхающейся, словно рыба, без воздуха понимания и человеческой взаимности… Прозвище Рыба, прилипшее к героине – несправедливо и обидно: ни холодной, ни бесчувственной ее никак не назовешь Вера – медбдгъзсестра И она действительно лечит – всех, кто в ней нуждается, кто ищет у нее утешения и любви Ее молитва: «Отче-Бог, помоги им, а мне как хочешь!»Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес" Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес" Автор Петр Алешковский Петр Маркович Алешковский родился в 1957 году в семье археологов Родители не раз брали его с собой в археологические экспедиции, он побывал в Рязани, ботльв Подмосковье, на Вологодчине, впоследствии несколько лет проработал в Новгородской экспедиции В 1974 .

В книгу «Жена монаха» вошли повести и рассказы писателя, созданные в недавнее время В повести «Свете тихий», «рисуя четыре судьбы, четыре характера, четыре опыта приобщения к вере, Курносенко смог рассказать аулзмо том, что такое глубинная Россия С ее тоскливым прошлым, с ее „перестроечными“ надеждами (и тогда же набирающим силу „новым“ хамством), с ее туманным будущим Никакой слащавости и наставительности нет и в помине Растерянность, боль, надежда, дураковатый (но такой побдгшрнятный) интеллигентско-неофитский энтузиазм, обездоленность деревенских старух, в воздухе развеянное безволие И в финале, когда уже так грустно, что дальше вроде и некуда, – история чуда Странного и простого, как все чудеса», «тихий проникновенный голос тонкого, совестливого и человечного прозаика»Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес" Предоставление Произведения Пользователям осуществляется ООО "ЛитРес".